В 2021 году в России насчитывалось 494 тысячи детей, переживших опыт социального сиротства (2% всех российских детей). Социальное – это значит, что родители большинства из них живы, но лишены родительских прав или ограничены в них. Для тех, кто никогда не соприкасался с этой темой, поясню: ограничение наступает тогда, когда родители или один из них не занимаются ребенком, не участвуют в его жизни, оставляют маленького человека один на один со своими проблемами, подвергая его опасности. Такая мера применяется в случае, когда суд еще усматривает возможность исправления родительского безучастия.
В любом случае дети временно или постоянно помещаются в интернат либо оформляются под опеку родственников. Учитывая, что в неблагополучных семьях, как правило, много детей, ребята оказываются в интернате вместе со своими братьями и сестрами.
Ярцевский детский дом (а впоследствие школа-интернат) был создан 15 февраля 1946 года. Тогда организация подобного учреждения была оправданной: тысячам беспризорных малышей послевоенного времени требовалась поддержка государства. За годы своего существования школа-интернат выпустила в жизнь тысячи воспитанников, которые и по сей день поддерживают самые теплые отношения с педагогами, ставшими для них единственной и самой надежной семьей.
На протяжении 10 лет директором интерната была Любовь Александровна Батюлева – человек с огромным сердцем и отзывчивой, широкой душой, проложившая дорогу в жизнь сотням детей-сирот. Заслуженный работник среднего образования, заслуженный учитель России, обладатель медали-ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени сегодня она, даже находясь на заслуженном отдыхе, продолжает активно трудиться, преподает ребятам русский язык и литературу, много внимания уделяет внеурочной деятельности. Не выбирая по возрасту и группам здоровья, цвету глаз и характеру, каждый ребенок, судьба которого была сломана горе-родителями, становится для нее самым родным и дорогим человеком на свете.
Полюбить как родных
— Любовь Александровна, Вы вышли на заслуженный отдых всего год назад, на восьмом десятке. 45 лет отдано работе в интернате. Но ведь это непросто. Каждый ли педагог сможет работать в подобном учреждении?
— Я бы сказала, что для того чтобы здесь работать, нужно иметь особый свет души. Многие приходят, пробуют себя, но не выдерживают даже недели. Кого-то хватает на несколько месяцев, в лучшем случае — на год. И только единицы остаются навсегда. И эти люди прикипают к работе всем сердцем.
Здесь нужно пережить период адаптации. Наши дети отличаются от учеников обычной школы. Все они – недолюбленные, и это накладывает свой отпечаток. Но для педагогов и воспитателей, которые находятся рядом, они самые лучшие: добрые, отзывчивые, тянутся к взрослым, по-иному чувствуют заботу и ласку, искренние, умеют любить.
Сегодня группы состоят из восьми детей, а раньше их количество было в два раза больше. И каждого ребенка нужно было обогреть, уделить ему внимание, проявить заботу. Для человека, который хотел бы с ними работать, во все времена главным было умение понять, вникнуть в их жизнь, проблемы, суметь полюбить как родных. Но, к сожалению, на это не каждый способен.
— Помните, как у Вас проходил период адаптации?
— Такое не забывается. Я пришла сюда работать, когда мне было 27 лет. Тогда классы были большие, количество детей доходило до 45 человек. Сейчас я живу на территории интерната, а раньше жила в городе, ходила до остановки через лес пешком. И вот навсегда мне запомнилось: иду я через лес и плачу, потому что судьба каждого ребенка трогает сердце до самой глубины. Испытывая такие сильные эмоции, сначала я думала, что не смогу здесь работать. Но помощь коллег, их поддержка и участие оказали решающее значение. Да и ребята с первых дней хорошо приняли меня.
Со старшеклассниками отношения сложились сразу. Мне выделили кабинет, который находился не в лучшем состоянии. И мы вместе приводили его в порядок: чинили парты, стулья, делали стенды, украшали. Со временем в нашем классе стало уютно. Общая деятельность отвлекала.
Вместе с другими преподавателями мы организовали для ребят литературный кружок. Вечером в актовом зале при свечах наши воспитанники читали стихи. Им это очень нравилось. Дети заранее готовились, старались участвовать все. Позже мне поручили проводить организационную работу со старостами классов. Это тоже требовало немало времени и сил. Так потихонечку, шаг за шагом я втянулась.
— Что с течением времени изменилось в системе работы с такими детьми?
— Я начинала работать еще в советский период. С тех пор многое поменялось. Во-первых, количество детей-сирот резко уменьшилось. В былые годы в Ярцевском интернате воспитывалось от 270 до 360 детей. Постепенно их число снизилось до 150-160 человек. Сегодня в интернате чуть более ста человек.
Во-вторых, в настоящее время государственная поддержка детей-сирот чувствуется во всем. Когда-то я сама училась в школе-интернате. Вспоминаю, что по окончании учебного заведения в качестве помощи нам выдавали одеяло, пододеяльник, две простыни. Всё. Сегодня государство обеспечивает детей-сирот квартирами, и это — огромное подспорье. Мы устаивались на работу и начинали с нуля, рассчитывая только на собственные силы. Сейчас дети-сироты получают небольшие, но все же деньги на обустройство жизни, которые являются для них своеобразными «подъемными».
Если говорить про быт в интернате, то жилищные условия ребят постоянно улучшаются, проводится ремонт в комнатах, закупается новая мебель, необходимые принадлежности. Ребята одеты, обуты, налажена система хорошего пятиразового питания, дважды в год для детей проводятся профилактические медицинские осмотры. Раньше это тоже было, но не в таком объеме.
Строгий отбор
в кандидаты
— Любовь Александровна, учитывая Ваш большой опыт, как удается организовать помощь ребятам, которые в детстве пережили сильную психологическую травму?
— Такие дети требуют особого подхода, потому что взрослеть им приходится быстро. В нашем интернате воспитатели – это еще и самые близкие люди детям, для которых общение и психологическая поддержка очень важны.
Долгие годы воспитанники нашего интерната взаимодействуют с духовенством. Настоятель Николо-Георгиевского храма, расположенного в деревне Смогири, священник Сергий Кузьмин, на лето забирает ребят к себе, в православную семью. Для них — это большая поддержка и внутреннее наставление. Там дети проживают вместе с воспитателями: ходят на службы, помогают при храме, занимаются садоводством, огородничеством и просто весело проводят каникулы, приобщаясь к самостоятельной жизни. Конечно, такое общение для них не проходит бесследно.
Расскажу на примере одной детской судьбы. Это было около 20-ти лет назад. Ваня поступил в нашу школу-интернат из Смоленска. Со своим двоюродным братом он бродяжничал, ночевал на вокзале.
По развитию этот мальчик не должен был учиться в коррекционной школе, так как был просто педагогически запущенным, но… сложилось так, как сложилось.
В 10 лет он начал посещать православную семью при Смогиревском храме, где участвовал в духовных беседах со священником. Там его заметили члены казачьей дружины, которые частенько приезжали в храм. Они помогли определить мальчика в суворовское училище. Ваня приезжал к нам в гости, всегда навещал отца Сергия. В суворовском он учился хорошо, закончил почти «на отлично». Позже Иван поступил в Санкт-Петербургское военное училище на специальность «военный водолаз». Так ему удалось найти свое место в жизни.
— Определить ребенка в приемную семью — это всегда радость для работников интерната?
— Случаи бывают разные и каждый индивидуален. При устройстве детей в семью органы опеки и работники интерната должны быть очень внимательными. Расскажу один показательный пример из своей практики. Приезжает женщина в интернат с направлением от органов опеки познакомиться с ребенком. А у этого ребенка была бабушка. Конечно, в чем-то она уступала молодой женщине: в образовании, уровне дохода, в жилищных условиях. Но самое главное, что она искренне любила своего внука. Бабушка забирала внука на выходные. И получалось, что в интернате он только учился, а выходные проводил дома. Однажды мальчик заболел, и бабушка оставила его у себя, сообщив об этом в интернат.
И вот приезжая женщина с направлением спрашивает про мальчика. Мы ей объясняем: заболел, остался у бабушки.
— А другие дети у вас есть? – послышался вопросительный ответ.
— Конечно, такое отношение повергло нас в замешательство, — продолжила Любовь Александровна. – Человек ехал к конкретному ребенку, осознавая, что в дальнейшем ему придется нести ответственность за маленького человека, любить и беречь его. И вдруг… спрашивает о других. Получается, что она выбирает детей по каким-то внешним признакам и ей все равно, какого ребенка брать? Конечно, такое отношение насторожило.
Но я обратила внимание еще на один факт: женщина приехала не одна, а с маленьким приемным сыном, которого посадила на стул и попросила подождать в канцелярии. Больше часа малыш молча, неподвижно просидел на стульчике. Это ненормальная реакция для 4-5-летних детей, которым все интересно, поэтому они задают много вопросов, быстро перемещаются по комнате, трогают предметы, все рассматривают. Такое замкнутое поведение ребенка говорит о том, что он боится, потому что на него оказывается давление.
В этом случае женщине, как кандидату в приемные родители, было отказано.
«Сложилось –
не сложилось…»
— Любовь Александровна, Вы вырастили несколько поколений детей-сирот. Как складывались их судьбы?
— По-разному. У каждого свой путь в жизни. В 90-е годы много детей отдавалось из ярцевского интерната на усыновление. Это было связано с тем, что в нашем учреждении воспитывались сразу несколько братьев и сестер из отдельно взятых семей.
Сильное впечатление оставила девочка, которая попала к нам по причине того, что ее родители пили. Юля была спокойная, замкнутая, но со временем начала участвовать в самодеятельности, хорошо рисовала. Двое ее братьев воспитывались в Сафоновском интернате. Все трое были переданы на усыновление в Новую Зеландию. Сначала новозеландцы забрали нашу девочку, но позже приняли решение забрать и остальных детей.
Судьба у Юли сложилась удачно. Родители оказались очень порядочными и благородными людьми. Наша воспитанница вышла замуж, стала художницей. В настоящее время ее выставки картин украшают известные выставочные залы страны. Братья тоже получили хорошее образование. И по сей день мы поддерживаем с ребятами контакт, переписываемся, делимся новостями. По фотографиям, которые ребята выкладывают в «Одноклассниках», я поняла, что семья, в которую они попали, была верующей, поэтому приемные родители старались привить детям консервативные взгляды на жизнь, научить добру, уважительному отношению. Это очень ценно.
— А со своими настоящими родителями ребята связь поддерживали?
— Они приезжали навестить своих родственников, которые живут в Гагаринском районе, но… не сложилось. Теплые родственные отношения не завязались. Возможно, потому, что все родственники пьющие, и по сей день до детей им нет никакого дела. Ребята немного побыли здесь и уехали.
Бескорыстие – признак
порядочности
— В педагогическом коллективе интерната много мужчин? Насколько они востребованы такими учреждениями?
— По сравнению с обычными школами, необходимость присутствия мужчин в учреждениях, где воспитываются сироты и дети с проблемами интеллектуального развития, увеличивается в разы. Как ребята могут социализироваться или получить опыт общения с противоположным полом, если перед глазами нет достойного примера?
Для интерната важно и трудовое обучение. Все мы понимаем, что наши дети после окончания учебы не пойдут в высшие учебные заведения. Они будут получать рабочие специальности, которые, кстати, в настоящее время очень востребованы. Сегодня в интернатах представителей сильного пола очень не хватает. В нашем коллективе работает только двое мужчин-педагогов: учителя физической культуры и столярного дела. Ребята без конца вьются вокруг них, называют папами.
— Как удается развить у воспитанников любовь к труду и порядку, ведь многие родители сталкиваются с проблемой «не хочу и не буду»?
— Когда я работала здесь заву- чем, трудовому обучению уделялось первостепенное место. Такую тенденцию мы поддерживаем и сегодня. Наша школа самая первая в Смоленской области перешла на 11-летний срок обучения. На детях это сказалось хорошо: после 9 класса малосоциализированные ребята не оставались один на один со своими проблемами. В плане трудового обучения за это время они приобретали немало новых знаний и опыта.
Раньше в интернате было два профиля трудового обучения: столярное и швейное дело. Мы старались развивать новые направления: спустя несколько лет профилей стало 12 (на сегодняшний день — 5). Добавились штукатурное, малярное, сапожное мастерство, парикмахерское искусство, ребята осваивали основы профессии санитарки-няни, помощника воспитателя детского сада, палатных санитарок. У детей появился выбор применения своих способностей. Сегодня многие наши воспитанники работают на ведущих предприятиях города и имеют хорошие характеристики. Они устроены в жизни, и это самое главное.
— А между собой выпускники интерната связь поддерживают?
— Конечно, ведь интернат – это одна большая семья, где все родные. Причем связь поддерживают не только ребята одного года выпуска, а все, кто когда-то жили и живут в интернате: они хорошо знают друг друга. Выпустившись, ребята переписываются, переживают друг за друга. Более того, даже когда они уже создают свои семьи – продолжают рассчитывать на помощь бывших одноклассников. Если кто-то заболевает, уезжает в командировку, тот, кто рядом, всегда принесет лекарства, присмотрит за детьми. Отличительной чертой характера наших детей является бескорыстие. У них нет понятия – это мое. У них – все общее, все для всех.
— Любовь Александровна, как Вы думаете, что движет людьми, которые все же остаются работать здесь и большую часть жизни посвящают детям?
— Я думаю – это любовь, умение сопереживать и воспринимать чужие проблемы как собственные. Мне кажется, что эти люди имеют сердца, не закрытые к детской беззащитности. Мне запомнились слова, которые сказал директор одного из смоленских интернатов на масштабном областном мероприятии: «Каждому, кто смог проработать с обездоленными детьми определенное количество лет и делил с ними все радости и испытания, нужно вручать орден». И я с этим утверждением полностью согласна. Воспитатель в интернате – это больше, чем педагог и наставник. Это тот, кто оставляет самые яркие впечатления на всю жизнь. А ведь человек начинается с детства.
Надежда Данюшина