— Вся моя жизнь прошла в этих стенах: с 17 лет и до настоящего времени у меня было только одно место службы – отделение ярцевской полиции, — говорит начальник штаба МО МВД России «Ярцевский» Виталий Клюев. — Для меня понятия «дом» и «работа» давно уже перестали иметь четкие границы, потому что домашние привыкли и подстроились под мой график. Вначале мои родные не понимали, почему я работаю в уголовном розыске, а меня по нескольку суток не бывает дома, почему ночами поднимают по тревоге, ведь официально наш рабочий день до 18 часов. Сейчас уже вопросов не возникает. Даже в моменты временного затишья задержка на работе – это обычное явление. Ничего не поделаешь. Служба.
В вечернее время 7 декабря 1998 года телефон в дежурной части ярцевской милиции разрывался.
— Дежурный по городу слушает, — привычно отрапортовал дежурный, снимая трубку.
— Здесь трупы, — закричали на том конце провода. — Приезжайте скорее. Двое. В машине.
— Где вы находитесь? –привстал дежурный.
— Мушковичи. Стоянка. Белый микроавтобус. Быстрее.
— У нас два трупа. Возможно, огнестрел, — отчеканил дежурный уже по внутренней связи, набрав отделение уголовного розыска.
Вызов принял молодой опер, два месяца назад окончивший школу милиции, заступивший на свое первое в жизни дежурство Виталий Клюев.
— Скорее всего, водители опять не рассчитали, приняли лишнего, — собираясь на выезд, вставил кто-то из «бывалых».
Через 15 минут машина с группой, в которую входили следователь прокуратуры, начальник милиции общественной безопасности, эксперт-криминалист, Виталий Клюев и водитель, затормозила на грязном снегу, откинутом на обочину федеральной трассы «Москва-Минск», проходившей через поселок Мушковичи.
Снежная буря, поднявшаяся накануне вечером, быстро заметала все следы. Вылезая из машины, Клюев поежился, огляделся. Вечер. Снег. Ни одного следа, ничего, что могло бы указывать на преступление. Сплошное белое покрывало.
Посередине стоянки стоял микроавтобус. В одном месте Виталий заметил мелкую кровавую крошку, похожую на ту, которая остается, когда снегом вытирают руки.
Группа подошла к машине. Виталий дернул водительскую дверь. Не сразу поддавшись после установившихся морозов, она отворилась. Пусто. В кабине никого не было. Никаких следов борьбы, крови, ничего, что могло бы говорить о недавней трагедии. Виталий посмотрел на пол. Под водительским креслом лежал кусок добротной овчины.
Следователь дернул боковую дверь. Холодный намороженный металл отодвинулся со скрипом. Два остывших тела лежали друг на друге.
— Вытаскивайте их, ребята, будем осматривать, — сказал начальник МОП Клюеву и водителю.
Кто-то из опергруппы дернул закрытые задние дверцы. Все остолбенели… Один к другому там были уложены еще два трупа.
— Четыре, — сказал следователь. – Пока не приедет Смоленск, трогать не будем.
Криминалист, одев перчатки, забрался на кресло водителя и стал аккуратно снимать отпечатки пальцев со всего, что находилось в кабине. Его обувь то и дело цеплялась за дорогую овчину на полу.
— Как только она водителю не мешала во время езды, — то и дело повторял криминалист, подминая длинный ворс. – Только под ногами путается.
Спустя 15 минут в Мушковичи прибыла следственная группа из Ярцева. Чтобы не терять времени, милиционеры разделились: часть осталась у автобуса, оперативникиустановили адреса и поехали опрашивать работников дорожной службы, которые и обнаружили тела. Все как один дорожники рассказывали одну и ту же историю:
— На снегоуборочной технике чистили трассу до Каменки, посыпали песком. По пути туда обратили внимание:микроавтобус как-то неестественно, криво стоит на обочине. Обычно машины в этом месте не останавливаются. Через несколько часов едем назад, смотрим, а он как стоял, так и стоит, колеса уже до подкрылок снегом занесло. Кругом никого. Мы подо- шли, дверь дернули, а там….
— А что это у вас за след на щеке? – поинтересовался Клюев, заметив ярко-красную полосу на лице одного из рабочих.
— Да ерунда, — махнул рукой дорожник. – Леска какая-то лопнула, когда я водительскую дверь открыл, по щеке задела.
Через два часа оперативники вернулись к месту происшествия.
— Наверное, смоляне уже приехали. Народа там сейчас, — переговаривались они по пути. — Не каждый день такие находки бывают.
Но к их удивлению, на стоянке не было ни души. Микроавтобус одиноко стоял на том же месте. В отдалении мелькали ярко-синими маячками машины Госавтоинспекции.
— Что такое? А где все? – поинтересовалась оперативная группа, подходя к инспекторам.
— Саперов ждут.
— Каких саперов? – не понял водитель.
— Автобус заминирован. Там в салоне кольца от гранат на лесках висят. Растяжки. Одну чеку дорожники вырвали, видимо, когда двери открывали.
— Как вырвали? – упало сердце Виталия. – А почему граната не взорвалась?
— Гранату трупами в салоне зажало. Можно сказать, повезло. Вторую гранату бандиты под кресло водителя спрятали, овчиной прикрыли. Как только трупы тронули, она тут же взорвалась бы. В салоне еще несколько канистр с бензином стоит.
Три порога длиной в 27 лет
Таким было первое боевое крещение для человека, вся жизнь которого оказалась связанной со службой в правоохранительных органах. За 27 лет безупречного служения Отечеству начальник штаба МО МВД России «Ярцевский» Виталий Юрьевич Клюев неоднократно представлялся к наградам. После окончания школы в 1996 году он не предполагал, что судьба прочертит ему такой путь. Но, за десятилетия кропотливой работы он настолько к ней прикипел, что с первых минут общения чувствуется: настоящий полицейский.
— Виталий Юрьевич, как Вы попали в правоохранительную систему? Романтика? Или пример перед глазами?
— Ни то, ни другое. В нашей семье в «органах» никто не служил. Отец всю жизнь работал дальнобойщиком, и, глядя на него, я настолько увлекся техникой, что всегда был уверен: пойду по его стопам. Первой фразой, которую я произнес, когда научился говорить, была: «Дайте порулить!». Когда в 1996 году я оканчивал школу, страна переживала период упадка: многие предприятия стояли, а те, которые продолжали работать, просто выживали, балансируя на стадии банкротства. Для молодых и еще не имевших специальности работы в Ярцеве не было. Где продолжать обучение, тоже было непонятно, потому что изобилием вузов и техникумов в те годы Смоленщина не славилась.
Мой дядя и двоюродные братья – военные. Я рассматривал возможность пойти в военный вуз, но там преподавалась непреодолимая для меня высшая математика, а я — гуманитарий. В школе милиции математики не было, поэтому этот вариант попал в поле зрения. В тот период тяжело было получить направление от отдела милиции на прохождение медкомиссии и поступление. Но в моем случае все сложилось.
— Между работой дальнобойщика и полицейского – огромная пропасть. Возникали сожаления, что пришлось выбрать такой путь?
— Никогда. Я втянулся в работу быстро и с годами вообще перестал представлять себя в другой профессии. Конечно, полиция — это сложно, ответственно, иногда морально тяжело. Ярцевчане не спешат сюда с позитивом. Но люди идут за помощью. Такое доверие не позволяет оставаться в стороне. За 27 лет жизни, которые прошли для меня в этих стенах, я могу сказать, что, конечно, здесь работают разные люди, но равнодушных и черствых среди них нет. Здесь существует три порога, через которые рано или поздно переступают все, кто служит. Первый, который преодолевают молодые полицейские до своего 30-летия. Это внедрение в профессию, становление характера. Второй проходят сотрудники, вырабатывающие необходимый 20-летний стаж до получения права уйти на заслуженный отдых. Они составляют бОльшую часть ярцевской полиции. И третий, за которым полицейские продолжают трудиться и передавать свой опыт, даже имея право на пенсию. Таких тоже здесь много, потому что люди уже не представляют своей жизни без службы.
Самый оперативный оперативник
Криминальная обстановка, сложившаяся в стране конца 90-х и начала 2000-х сильно отличалась от той, которая складывается сегодня. В 2006 году в России было зарегистрировано 432 факта бандитизма, 44 заказных убийства, одна тысяча фактов похищения людей, почти 316 тысяч преступлений выявлено в сфере экономики. По сравнению с 1995-м общее количество преступлений в 2006-м увеличилось в два раза. На такой период пришлись сложные годы работы Виталия Клюева.
— Виталий Юрьевич, что изменилось в криминальных сводках Ярцевского района за такой большой промежуток времени?
— В начале 2000-х было много преступлений. Можно сказать, страна гремела и полыхала. Рейдерские захваты, громкие заказные убийства, дерзкие кражи, похищения людей, разбойные нападения – этими событиями были заполнены будни сотрудников милиции по всей стране. В Ярцевском районе самыми распространенными преступлениями тогда являлись кражи цветного металла. Почти каждый приусадебный участок был огорожен алюминиевой сеткой-рабицей. Вот ее-то воры и снимали. Приезжаешь на вызов, а там голое поле.
Очень много преступлений регистрировалось по статье 111 часть 4 «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего».
Чаще всего драки происходили на дискотеках. Например, кто-то кого-то толкнул, человек упал и ударился головой о бордюр, вследствие этого наступила смерть. Была распространена и групповая преступность. В вечернее время подростки подходили к прохожим, просили закурить и жестоко избивали.
Со временем преступлений против личности, убийств, тяжких телесных повреждений стало меньше. Это относится и к преступлениям заказного характера. Большинство убийств сейчас совершаются на бытовой почве и по неосторожности.
Неблагополучная обстановка раньше складывалась в Ярцевском районе и в сфере оборота наркотиков. Жители соседних районов, решившие купить запрещенные препараты, были у нас частыми гостями. Смоляне, вязьмичи, гагаринцы, сафоновцы – кого только мы не ловили. Даже белорусских наркоманов задерживали.
Однажды на территории Ярцева мы задержали группу наркоманов, с которыми был мальчик шести лет. Когда мы попросили его показать руки, нам предстала страшная картина: вен у ребенка не было, потому что все они были исколоты. Тогда в шоке был весь отдел.
Ловят распространителей наркотиков и сегодня, но наркотические вещества сильно изменились. Да и наркоторговцев вербуют через Интернет.
— А в методах работы полицейских за это время произошли большие перемены?
— Раньше вся территория Ярцевского района была условно разделена на зоны оперативного обслуживания. Чтобы представить объем работы сотрудников, могу сказать, что я был зональным опером, за которым была закреплена территория от отдела милиции до улицы Лесной, то есть вся левая и правая сторона по улице 50 лет Октября. Рядом со мной была не меньшая по протяженности территория обслуживания другого опера, смежного. Соответственно, мы с ним старались работать всегда в паре. Когда кто-то из нас уходил в отпуск, болел, естественно, приходилось друг друга замещать. По такой схеме работали все сотрудники. На преступления всегда выезжали два смежных оперативника, потому что они хорошо знали всех жителей и неблагополучный контингент на территории друг друга.
Когда преступление было совершено в условиях неочевидности, такая взаимопомощь очень выручала.
— Как это?
— Например, в 2000-х годах был всплеск квартирных краж. Из помещений выносилось все: магнитофоны, телевизоры, видеоаппаратура. Люди возвращались с работы в пустые квартиры: ни денег, ни золота, ни бытовой техники. Сложная категория преступлений: ищи того, не знаю кого. Это и называется условиями неопределенности. Когда два собутыльника подрались, один у другого забрал деньги и потратил их, потерпевший заявил в полицию – все намного проще. Есть пострадавший, есть подозреваемый. А в те годы все преступления имели хорошо спланированный характер. В первую очередь все силы уголовного розыска направлялись на раскрытие громких и резонансных преступлений.
— Резонансных происшествий у нас было много?
— Хватало. Их основную часть составляли убийства хорошо известных в определенных кругах людей. Иногда это были убийства с целью грабежей.
Главное — успеть помочь
За семь лет работы в должности оперуполномоченного уголовного розыска на счету Виталия Юрьевича было немало преступлений, в раскрытии которых он принимал активное участие. Ответственность и профессиональный подход позволяли ему быстро продвигаться по служебной лестнице. В 2007-м он уже возглавляет визитную карточку ярцевской милиции — дежурную часть. В 2014-м назначается начальником штаба.
— В каждом подразделении полиции — своя специфика работы, — уверен Виталий Юрьевич. – Но где бы ты ни работал, важно одно – быстрая реакция, потому что иногда от своевременных действий полицейского зависит жизнь человека. Когда я работал начальником дежурной части, на пульт поступило сообщение от мужчины о том, что он пошел в лес за грибами и заблудился. Сообщение принял сотрудник, который увлекался охотой, хорошо знал местные леса Николай Калинин (сейчас он работает дежурным в Духовщине). Он стал выяснять, в каком месте мужчина заходил в лес. Оказалось, это лесной массив в районе деревни Буяново. Калинин быстро оценил обстановку, предположил, где может находиться грибник и по телефону стал объяснять ему, куда идти. В результате, непрерывно находясь на связи с заблудившимся, дежурный вывел его из леса, не покидая стен дежурной части.
— Виталий Юрьевич, какие позитивные и негативные изменения Вы видите в работе системы правоохранительных органов в последнее время?
— Во-первых, произошло сокращение. Раньше на Пионерном было свое отделение милиции, которое обслуживало Пионерный, промзону, все деревни, расположенные в той стороне: Буяново, Петрово. Часть работников сократили, но нагрузка не уменьшилась. Она легла на остальных сотрудников. Конечно, в штат добавили несколько единиц, но это все равно сказалось на эффективности работы.
Во-вторых, характер преступлений поменялся. Раньше не было дистанционных мошенничеств, раскрытие которых требует наличия человеческих ресурсов.
Из позитивных изменений могу отметить существенное улучшение технического оснащения правоохранительных органов за последнее десятилетие. Это во многом помогает работе. Сегодня все компьютеризировано. Созданы огромные базы данных с фотографиями нарушителей, однажды попавших в поле зрения полиции, в сжатые сроки проводятся сложнейшие ДНК-экспертизы. Если раньше было все вручную, на бумаге, мы должны были снять отпечатки пальцев, найти похожие, сопоставить, то сейчас достаточно ввести в базу фоторобот преступника, и техника, быстро просчитав все возможные совпадения, выдаст фотографии конкретных граждан.
Конечно, преступники тоже стали более «продвинутыми», совершают преступления с большей маскировкой. Тем не менее, мы работаем, и процент раскрытых преступлений не снижается.
— Если говорить о кадрах, которые работали в полиции раньше и сейчас, как Вы оцениваете их профессиональный уровень?
— Мне довелось работать со многими ветеранами правоохранительной службы, которых хорошо помнит не одно поколение ярцевчан. Среди них начальник криминальной милиции Юрий Михайлович Федоренков, начальник уголовного розыска, а впоследствии криминальной милиции Николай Иванович Анисифоров, оперативник со стажем Михаил Анатольевич Иванов, позже возглавивший отдел наркоконтроля. Некоторых из них уже нет в живых. Но весь отдел милиции в свое время прошел их профессиональную школу. У них был настолько большой опыт, что они шестым чувством определяли возможности каждого сотрудника, наставляя и помогая им в работе.
Сегодня основу МО МВД России «Ярцевский» составляют молодые кадры. Я считаю, что, конечно, молодость и настойчивость – это хорошо, но опыт и знания старожилов переоценить трудно. Сегодня я вижу, что ребята настроены на результат. Многие из них не считаются с личным временем, полностью погружаясь в работу. Конечно, это даст свои положительные результаты. У нас работает много офицерских династий. По-прежнему в строю и те, кто давно выработал необходимый стаж, но не может представить себя в другой сфере, кроме служения Родине.
— Виталий Юрьевич, Вы тоже могли уйти на пенсию еще в 2016-м году. Что Вами движет?
— Если говорить откровенно — не знаю. Я разговаривал со многими сотрудниками, которые всю жизнь отработали в полиции и не хотят уходить. Возможно, мы никогда не трудились на гражданке и привыкли к четкой дисциплине и порядку. Когда вся твоя жизнь расписана по графику и проходит по команде, переучиваться тяжело. В Кодексе чести русского офицера есть такое утверждение: офицер присягает Отчизне только один раз. И я в этом убедился: это правда.
Надежда Данюшина