Евгения Васильевича Давыденко в нашем городе знают многие. С 1959 года он работал тренером по легкой атлетике в Ярцевской спортивной школе. А с 1986 года в течение 15 лет был бессменным руководителем этого учреждения. Сейчас Евгению Васильевичу 87 лет. Недавно он по старой памяти зашел навестить редакцию нашей газеты. Говорили на многие темы. Поделился Евгений Васильевич и своими воспоминаниями. Мне показалось, что некоторые фрагменты его жизни будут интересны нашим читателям.
Детские слезы
…Я родился в деревне Скрябино Калининской области. Немец не дошел до нас километров пятьдесят-шестьдесят. Но все равно лиха довелось хлебнуть.
У моей бабушки было четверо сыновей. Все ушли на фронт. Двое вернулись. Двое погибли, в том числе и мой отец. Папа погиб в 1945 году на Украине уже после Победы. Бандеровцы бросили гранату в штаб, где он в этот момент находился. Всю войну прошел, готовился к демобилизации… Но там он задержался навсегда.
А мне перед этим приснился сон, как отец со своими собаками идет на охоту. И я заплакал во сне. Мать подходит ко мне:
— Ты чего?
— А я папу увидел, — отвечаю.
А через неделю мы получили известие, что отец погиб. Потом кто-то привез его ордена, погоны… В военную пору, когда в деревне раздавался плач, мы понимали, что появилась еще одна вдова солдата.
Суворовское училище
… Мать осталась одна с тремя детьми, и меня решили отдать в Суворовское военное училище.
Это было одно из первых Суворовских училищ в стране. Находилось оно в Калинине (нынешней Твери). Может быть, поэтому в нем учились родственники элиты. Я учился вместе с внуком маршала Советского Союза Семена Михайловича Буденного, с внуком Сталина (сыном Василия Сталина) Александром. Помню, как приезжала в училище навестить своего племянника дочь Иосифа Сталина Светлана Аллилуева.
Все мы были мальчишками одного возраста. Но я горькую сторону жизни познал на собственном опыте, да и поработать в военном детстве пришлось много. Так что характер закалился. Они желторотыми птенцами были по сравнению со мной. У меня был авторитет, и среди 120 суворовцев я занимал высшую командную должность вице-старшины роты.
В училище акцент делался на воспитание. Распорядок дня — армейский. Из нас стремились воспитать будущих офицеров.
… К окончанию училища я один из группы имел специализацию политработника и должен был продолжить образование в высшем училище. Но кому нужен был политработник, если даже командиры не требовались. Мне до сих пор жаль наших старших офицеров, прошедших войну, которым не дали дослужить и сократили из армии по указу Хрущева. Офицеры вдруг стали не нужны. Рубанули по судьбам.
И другое воспоминание. В день смерти Сталина нас, суворовцев, выстроили на плацу. Офицеры плакали навзрыд. В буквальном смысле слова. До сих пор помню: тишина, и вдруг гудок пошел по Калинину, перекликаясь протяжным, рвущим душу эхом. Сталина уважали и верили в него. Конечно, не все мы тогда знали про него.
Хотя у нас в российской истории ровного не бывает: то взлет, то падение. То вознесут до небес, то опустят ниже плинтуса…
Институт физкультуры
Поскольку армейская карьера мне не светила, нужно было выбирать другой путь. И я поступил в Смоленский институт физкультуры. Был секретарем комитета комсомола этого вуза.
В 1957 году в составе областной делегации я принял участие во Всемирной фестивале молодежи и студентов в Москве. Больше всего меня поразило, как столица встречала гостей фестиваля. Заполненные людьми улицы, улыбки, рукопожатия, цветы. Церемония торжественного открытия на стадионе задержалась на 1,5 часа из-за того, что машины с участниками не могли проехать сквозь живой коридор москвичей. С двух сторон тянулись друг к другу руки. Это запомнилось на всю жизнь.
Ярцево. Спортивная школа
После окончания физинститута в 1959 году по распределению был направлен в Ярцево, в спортивную школу, в отделение легкой атлетики. А еще из-за нехватки кадров устроился преподавателем физкультуры в 6-ю среднюю школу.
… Больше всего из моих воспитанников мне запомнились сестры Поляковы – Вера, Надежда, Любовь. Потом их переманили в Смоленск, и я вынужден был с этим согласиться: им нужно было расти. Они были удостоены звания мастеров спорта СССР международного класса по легкоатлетическому многоборью.
Были у меня и другие способные ребята. Валерий Чураков занял третье место на первенстве России по шестиборью, а Петр Чуприн стал победителем этих соревнований в беге на 400 метров. Виктор Петров был членом сборной России по прыжкам в высоту. При росте метр 69 он брал высоту 195 сантиметров. Это был мировой уровень по соотношению роста спортсмена и высоты прыжка. В тот период набирал славу будущий олимпийский чемпион Валерий Брумель, установивший мировой рекорд 2,28 см, который восемь лет никто не мог побить. А в Ярцеве жил 17-летний парнишка, который брал 195 сантиметров. Жаль, конечно, что в силу своих физических данных он не мог прыгнуть выше — это был потолок! А какие тяжелые по сравнению с нынешними временами были условия для тренировок! Прыгуны с шестом использовали дюралевые шесты, беговые дорожки назывались гаревыми, потому что были покрыты измельченным шлаком.
Ярцевские таланты
Талантливые были ребята в Ярцеве в те годы. Многие из моих воспитанников входили в сборную области по легкой атлетике. Нынешний директор Ярцевской спортивной школы Маргарита Константинова — тоже моя ученица. Она тренировалась у меня в одно время с сестрами Поляковыми. Вера, Надежда и Любовь прославились своими результатами, а Маргарита тем, что воспитала будущую чемпионку мира и бронзового призера Олимпийских игр Светлану Школину.
Справедливые слова: чего не умеешь сам, тому не научишь другого. Поэтому я учил других, опираяь не только на чужой, но и на свой опыт. В 17 лет я пробегал стометровку по гаревой дорожке за 11 секунд, а наш олимпийский чемпион Валерий Борзов преодолел по рекортановой резиновой дорожке в Мюнхене 100 метров за 10,14 секунды. Да, перспективы у меня в молодые годы были хорошие. Но от больших нагрузок начался варикоз вен ног, и я испугался и решил, что спортсменом не буду, а вот тренером хорошим постараюсь стать. И, надеюсь, стал.
Вторая страсть
… Увлечение охотой мне передалось от отца, который был заядлым охотником. До войны в нашей деревне, которая со всех сторон была окружена лесами, почти все мужчины были охотниками. С 12 лет увлекся и я. И всю жизнь, считай, до прошлого года, когда зрение резко ухудшилось, брал путевки на охоту. Я долгое время возглавлял городское общество охотников, куда входило около шестисот человек.
В ту пору у каждого крупного предприятия был свой охотколлектив, у которого имелись свои охотничьи угодья.
Честь имею!
… Я не боялся говорить правду начальству, один мой начальник говорил: «Надо иметь блат, и тогда к тебе все придет». А у меня другой жизненный принцип: надо иметь высокий результат своей работы. Тогда ты человек! А все остальное ерунда.
Иногда меня, как человека, немало повидавшего на своем веку, спрашивают, в чем смысл человеческой жизни. Мой краткий ответ концентрируется в двух словах: честь имею! Этот девиз для меня сформировался еще с Суворовского училища. Надо так учиться, работать и жить, чтобы ты мог с достоинством произнести: «Честь имею!»
Записал Николай Потапенков