Связано ли это с геополитическими особенностями России или такова ее судьба, не знаю. Но только трудно найти в нашей стране невоевавшее поколение. На молодость едва ли не каждого из них пришлась та или иная война – великая или неизвестная.
А парням 70-80-х выпал на долю Афганистан. Афганскую войну прошли более 620000 военнослужащих. Девяносто три воина удостоены званий Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации. Общее количество погибших (включая советников, специалистов и переводчиков, работавших в афганских войсках) — 14453. Инвалидами остались 6669 человек.
Как это было
В 1978 году в Афганистане произошла Саурская (апрельская) революция, в результате чего к власти пришла Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА), была провозглашена Демократическая Республика Афганистан (ДРА). Новому правительству противостояли разные силы, но в первую очередь – радикальные исламисты, объявившие ему священную войну (джихад). В марте 1979 года афганское руководство впервые обратилось с просьбой о помощи в Москву. В дальнейшем такие послания повторялись еще несколько раз. В сентябре 1979 года в результате очередного переворота главой партии и государства стал Хафизулла Амин, не отличавшийся лояльностью к Советскому Союзу. 24 декабря министр обороны СССР Дмитрий Устинов подписал директиву, в которой говорилось о вводе «некоторых контингентов советских войск» в Афганистан. Тогда, конечно, никто не думал, что мы вступаем в войну длиною в девять лет.
Ввод войск начался 25 декабря 1979 года. Еще через два дня группы советского спецназа приступили к штурму дворца Амина. В ночь на 28 декабря в Кабул прибыл Бабрак Кармаль, который и был объявлен главой государства. Советские десантники и спецназовцы потеряли в этой операции 20 человек. Погиб и командовавший штурмом уроженец Смоленской области Григорий Бояринов, посмертно приставленный к званию Героя Советского Союза.
На территории соседнего Пакистана существовало несколько тренировочных и учебных лагерей, в которых проходили подготовку афганские моджахеды (душманы), вербовавшиеся по всей стране. Борьба с отрядами моджахедов, поддержка правительства ДРА, а также уничтожение производства героина и опиума были основными целями Советской армии в Афганистане.
В 1987 году правительство республики начало осуществлять «политику национального примирения», стремясь прекратить затянувшуюся войну методом компромисса и уступок. В стране появилась новая Конституция и новый президент Мухаммед Наджибулла. Одновременно с этим советское руководство во главе с Михаилом Горбачевым осознавало невозможность продолжения Афганской войны в условиях экономического и политического кризиса, начавшегося в Советском Союзе.
Половина военного контингента СССР покинула страну уже в августе 1988 года. Были оставлены гарнизоны в Кандагаре, Градезе, Файзабаде, Кунддузе и других городах и поселениях.
15 февраля 1989 года вывод советских войск из Афганистана был закончен. Весь мир облетели кадры, запечатлевшие проезд военных по мосту Дружбы через пограничную реку Амударью. Замыкал выход войск командующий 40-й армии генерал-лейтенант Борис Громов. Позднее, без каких-либо торжеств, тихо оставили Афганистан пограничники, прикрывавшие выходившие из страны войсковые колонны.
Советское вмешательство позволило режиму Наджибуллы продержаться ещё в течение трёх лет. После вывода войск Афганистан неуклонно пошёл к развалу. В апреле 1992 года Демократическая Республика Афганистан была окончательно ликвидирована исламистами, ее разделили многочисленные группировки. В 90-е годы в стране появилось движение «Талибан», которое стало одной из ведущих сил современного мирового терроризма.
Герой
Артему Прижукову, кажется, на роду было написано стать героем Афганской войны. По иронии, а может быть, по подсказке судьбы он родился в городе Термез на границе с Афганистаном, где служил его отец – кадровый военный, фронтовик. Именно там в 1989 году генерал Громов сказал: «За моей спиной нет ни одного советского солдата».
Кавалер ордена Красной Звезды Прижуков сдержанно рассказывает о своей военной юности. Можно подумать, что прошлое стерлось из памяти, отошло вдаль. Вот только рингтон в телефоне – «Расплескалась синева…» говорит, что ничто не забыто.
— Артем Константинович, как Вы оказались в Афганистане?
— До этого я уже год прослужил в Белоруссии в 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии: 350-й полк, 3-й батальон, 9-я рота. 10 декабря 1979 года нас подняли по сигналу «Сбор!», погрузили на платформы. Ночь ехали поездом до аэродрома морской авиации в Белоруссии, прилетели в город Энгельс Саратовской области. Затем два дня в Ташкенте отрабатывали захват аэродрома. А 25 декабря 1979-го три роты из нашего батальона прибыли в Демократическую Республику Афганистан. В ночь на 27 декабря высадились в Кабуле. Шли сразу за спецназом. Как только ребята из «Зенита» брали дворец Амина, Генштаб, радиоцентр, мы сразу же становились в охранение этих объектов.
— Вы сразу поняли, что летите в Афганистан?
— Нет. Только когда в аэропорту прочитали надпись «Кабул». Вообще это называлось «командировка». Официально наша дивизия вошла в Афганистан только 1 января 1980 года. Поэтому осталось мало фотографий из Афганистана: нам запрещали фотографировать. И с питанием было хуже, чем в других дивизиях. Представляете, каким мы получали хлеб, который доставляли из Белоруссии сначала в Кабул, а затем – по нашим точкам. Потом уже мы научились печь лепешки, «добывать» баранов.
— Сколько лет Вам тогда было?
— Двадцать. До призыва в армию я успел закончить три курса в Таджикском институте физической культуры, поэтому был старше некоторых ребят. А были и восемнадцатилетние из осеннего призыва, они даже не успели пройти карантин.
— Что Вы тогда думали об участии в Афганской войне? Считали, что выполняете интернациональный долг или не понимали, что делаете в чужой стране?
— Поначалу не вдумывались так глубоко. Просто так надо было. К тому же интересно: чужая страна, необычная жизнь. Уже потом, месяца через два, когда увидели, как бедно живут там люди, поняли, что помогаем декханам, крестьянам по-нашему.
— Где пришлось служить?
— Нас постоянно перебрасывали с места на место, мы ведь десантники. Кабул, Джелалабад, Герат, Фарах, Шинданд. Довелось послужить и на иранской, и на пакистанской границе. Где трудно, там и мы. Контролировали дороги, тропы в горах, делали засады на моджахедов.
— Было ли тогда страшно?
— На войне человека сразу видно: кто трус, кто боец. Конечно, в опасные моменты бывало страшно. Но пацаны есть пацаны. Опасность отступала, и начинался смех, шутки, вспоминали, кто где прятался. В то время я не задумывался, как молодой парень превращается в солдата. А позже понял, что страх, растерянность проходили примерно через неделю, и у ребят становился другой взгляд, появлялась уверенность: это уже были бойцы. То же самое я увидел, когда смотрел хронику Чеченской войны.
— За что Вы были награждены орденом Красной Звезды?
— Это было в провинции Кунар на границе с Пакистаном в феврале 1980 года. Там было большое движение советских войск, и душманы постоянно нападали на наших солдат. Разведка сообщила, что по высохшему руслу реки, под мостом, должны были пройти душманы. Меня вызвал комбат – я уже был командиром отделения управления — и поставил задачу: выбирай двух надежных друзей, ночью нужно идти в засаду. На БМД (боевая машина десантная), которая патрулировала дорогу, мы доехали до моста, спрыгнули там и спрятались. Тогда первый раз пришлось ползти по-пластунски – по камням. Помню, больно было – ободрал все локти. Рассредоточились. Услышали сзади шаги – это была разведка. Сняли троих ножами. А дальше шла толпа, человек 17. Забросали гранатами.
Кстати, в этом же месте с вертолетов был выброшен десант из бойцов нашего и 317-го гвардейского парашютно-десантного полка. Вниз спустилось только полторы роты. Остальных расстреляли в горах. Это было первое серьезное столкновение, в котором появились первые герои Советского Союза, награжденные посмертно.
На следующий день мы пошли собирать наших ребят – мертвых и раненых. Два дня прочесывали ущелья, пока не нашли всех. У нас был закон: своих не бросаем. Шли на жертвы, но своих не оставляли.
— Что Вы чувствовали, когда собирали тела своих ровесников?
— Тогда впервые начали задумываться, что такое война. До этого войну видели только в кино.
— Ранения?
— У меня серьезных ранений не было. Но рядом ребята гибли. Был случай, когда я поменялся местами в машине с командиром роты Иваном Прохором, и в башню попали из гранатомета. Он погиб на месте, а меня только посекло осколками. Ивану было 24 года, но нам он казался очень взрослым – «батя». Спустя лет десять в журнале «Парус» прочитал: «Мать не знает, как погиб ее сын, ищет однополчан». Мы с ребятами созвонились и поехали к матери Ивана, побывали на могиле командира.
— Как к нашим солдатам относились местные жители?
— Местные декхане сами страдали от «духов». К тому же они жили очень бедно — мы с ними делились пайком. Наша страна дала им трактора, они стали выращивать хлеб вместо опиумного мака: по два урожая пшеницы в год снимали. Мы старались уважать обычаи и образ жизни этих людей. Когда входили в населенный пункт, бывало, нас встречали с цветами. Пацанята лезли на броню. Старейшины приглашали нас за стол.
— Лично для Вас с момента выхода из Афганистана прошло не тридцать, а почти сорок лет. Вспоминаете те годы?
— Эти годы, хоть и трудные, и страшные, но лучшие для меня. Это молодость, к тому же на войне ты чувствуешь, что от тебя действительно что-то зависит в этой жизни, ты что-то можешь сделать.
— Поддерживаете отношения с друзьями военных лет?
— Фронтовое братство самое крепкое. Несколько лет назад меня нашли ребята из моего взвода. Сейчас они живут кто в Москве, кто в Белгороде, кто в Подмосковье, кто на Урале. Обычно мы встречаемся в Витебске или Москве 2 августа.
— Что Вы думаете о той войне сейчас? Зачем она была нужна нашей стране? Ведь есть мнение, что нам нечего было делать в Афганистане, что мы зря погубили своих молодых людей.
— Тот, кто так говорит, или врет, или не разбирается в обстановке того времени. Мы сдерживали потоки наркотиков, которые сейчас расползаются из Афганистана по всему миру. Мы не давали американцам расположить там свои базы. Если бы мы не стояли в ДРА, мы бы еще раньше потеряли свои южные республики, еще раньше к нам хлынули бы наркотики.
— Как сложилась Ваша жизнь после войны?
— В декабре 1980 года демобилизовался. Вернулся в Душанбе. Работал в ДОСААФ, в 1986 году приехал в Ярцево, работал каменщиком на строительстве чугунолитейного завода, участвовал в работе Афганского клуба.
— Вы считаете свою юность героической?
— Нет. Если в первый страшный момент выдержишь, переступишь эту черту, ты не будешь трусом. У каждого человека бывает момент, когда он стоит перед выбором: сделать шаг вперед или спрятаться. Это как прыжки с парашютом.
Тогда, в конце восьмидесятых, вернувшимся с войны молодым ветеранам непросто было принять изменения, происходившие в России. Система их взглядов и ценностей, сложившаяся в Афганистане, с трудом вписывалась в новый миропорядок «перестроечной» эпохи. Далеко не все смогли найти свое место в мирной жизни. Судьбы многих сложились трагически. Но бесспорно одно: «афганцы» с честью выполнили воинский долг. Они вынесли на своих плечах все тяготы военного бремени и защищали Родину. Афганистан врос в их души и, видимо, останется в них навсегда.
Татьяна Филимонова