15 февраля исполняется 30 лет с момента вывода советских войск из Афганистана. В 1989 году была поставлена точка в десятилетнем военном присутствии Советского Союза в этой южной стране
В Ярцеве проживает несколько десятков бывших военных, которые прошли через Афган. Летчик-истребитель Сергей Степанов – один из них.
Истребитель приближался к аэродрому. Летчик начал снижать скорость до посадочной и готовиться к посадке. На высоте выравнивания старший лейтенант Степанов заметил, что самолет стал заваливаться на правое крыло. Центровка нарушена. «Очевидно, при сбросе бомба не сошла с узла подвески», — мелькнуло в голове, и лоб покрылся испариной. Но руки и ноги «на автомате» выполняли нужные движения, не давая истребителю уйти в боковое скольжение. Вскоре шасси СУ-17 мягко коснулись бетонки авиабазы Баграм. Пятисоткилограммовая бомба даже не шелохнулась. А ведь все могло быть иначе, и наша встреча в 2019-м с майором запаса Степановым не состоялась бы.
Путёвка в небо
В 70-е годы прошлого столетия профессия кадрового военного считалась престижной, и многие юноши мечтали о лейтенантских погонах. Одни мечтали стать танкистами, другие десантниками, третьи стремились в морской флот. Сергей Степанов выбрал небо. Осознанное решение стать летчиком-истребителем пришло к нему в 12-13 лет.
— Я родом из Харькова. Наша семья жила недалеко от Харьковского высшего военного училища летчиков-истребителей, — вспоминает ветеран Военно-Воздушных Сил. – Мне очень нравилась форма с голубыми петлицами, а увижу самолет в небе, стою с поднятой головой, словно завороженный. Еще в школе знал, что буду летать. В семье летчиков не было, но отговаривать меня родители не стали.
В 1975 году десятиклассник Степанов стал проходить военную медицинскую комиссию. Все врачи признали его годным. Последним в списке был врач-лор. Юноша недавно переболел ангиной, и врачу его горло не понравилось. Даже не назначив дополнительных анализов, он поставил в медицинском заключении «не годен».
Казалось, дорога в небо закрыта. Но мир не без добрых людей.
— Начальную военную подготовку у нас преподавал бывший фронтовик майор Петр Прокофьевич Килиминский, — говорит Сергей Степанов. – Хороший мужик был. Он сказал мне: «Подлечись, забирай личное дело и поедем в училище. Там разберемся. Если все будет нормально, поступишь».
Вскоре последствия ангины прошли, и медкомиссию в летном училище юноша прошел без сучка и задоринки, несмотря на то, что требования, предъявляемые к здоровью летчиков, очень строгие.
— Кандидаты на медицинскую комиссию при училище приезжали толпами и после комиссии толпами уезжали, — вспоминает Сергей Викторович. – Через абитуру проходило 900 человек, поступило 214.
Тысячи советских летчиков учились летать на реактивных учебно-тренировочных самолетах Л-29 чехословацкого производства. На этом типе самолетов учили курсантов Харьковского высшего военного училища.
За многолетнюю летную жизнь Сергей Степанов освоил много типов самолетов. Он летал на МИГах, поднимал в небо СУ, но свой первый самостоятельный полет на Л-29 не забудет никогда. Случился он в 1976 году.
— Когда я приземлился, ко мне подошел мой инструктор капитан Александр Николаевич Воробьев и сказал: «С посадкой, курсант, надо поработать».
И, видимо, хорошо поработал над этим элементом пилотирования курсант Степанов, если спустя 12 лет это спасло ему жизнь…
Стать военным летчиком может не каждый, даже имея отменное здоровье. Для этого нужны и другие природные данные. Будешь ты летать или тебе это не дано, обычно выявляется на первом курсе училища. Можно на отлично знать теорию полета, но технику пилотирования, особенно при выполнении посадки, осваивают не все.
— На первом курсе у нас случился большой отсев по летной неуспеваемости, — рассказывает бывший истребитель. – Отчислено было около 80 курсантов.
Воздушная разведка
После окончания военного училища в 1979 году молодого лейтенанта направили для прохождения службы в гарнизон близ Альштедта, который входил в состав советской группы войск в Германской Демократической Республике.
— По прибытии в полк нам назначили время сдачи зачетов по знанию материальной части самолета и руководящих документов. Словом, снова учеба. К полетам допустили только после экзаменов, — поясняет Сергей Викторович.
Первый самолет, который освоил лейтенант Степанов, был МИГ-21. На этом истребителе за первый год службы он налетал 130 часов, что по требованиям того времени было достаточно для молодого пилота. Когда полк стал переучиваться на другой тип – истребитель-бомбардировщик СУ-17МЗ, старший лейтенант Степанов приступил к стажировке одним из первых.
— МИГ-21 легкий и простой в управлении самолет, — рассказывает об особенностях пилотирования Сергей Викторович. – Он послушный и даже «прощает» негрубые ошибки в пилотировании. На МИГ-21 при вираже на форсаже скорость можно «задавить» перегрузкой. На СУ-17МЗ этого сделать нельзя. «СУшка» тяжелее, а поэтому менее послушная.
Эскадрилья, в которой служил Сергей Степанов, летала много. Помимо учебно-тренировочных полетов летчики часто вылетали на боевые задания, главной целью которых была радиотехническая разведка вдоль границы с капстранами.
— Летать приходилось по 3-4 раза в неделю, — говорит летчик-ветеран. – Каждый вылет на разведку длился по 1,5 часа. Керосина в стране хватало. Говорили, что ВВС СССР расходует за сутки такое количество топлива, которого хватило бы сельскому хозяйству на всю уборочную кампанию.
Известно, что опыт летчик приобретает только в небе. И чем больше он летает, тем быстрее из него получится хороший истребитель. Через четыре года службы Сергей Степанов стал летчиком-истребителем I-го класса, а боевой опыт пришел уже в Афганистане.
Афган под крылом
2 августа 1988 года эскадрилья в составе 15 самолетов поднялась в воздух. Машину с бортовым номером 12 вел капитан Сергей Степанов. Сначала под крылом истребителя проплывали леса и рощи, которые затем сменил степной пейзаж. Несколько раз самолеты садились на дозаправку. И вот после очередного взлета и набора высоты вдалеке показались горы, и СУ-17МЗ взяли курс на Афганистан.
— Условия Афганистана были далеки от комфортных и мало напоминали привычные для нас аэродромы, — рассказывает Сергей Викторович. – Как гласила ориентировка командования, «по характеру рельефа местности Афганистан – один из самых неблагополучных районов для действия авиации». Впрочем, действиям авиации не благоприятствовал и климат. Зимой 20-градусные морозы внезапно сменялись затяжными дождями и слякотью. Весной и осенью часто задувал «афганец» и налетали песчаные бури, снижающие видимость до 200-300 метров и делавшие полеты невозможными. Еще хуже приходилось летать, когда температура воздуха поднималась выше +50°С, а обшивка самолета под палящим солнцем накалялась до +80°С.
Какими бы ни были погодные условия, летчикам истребительно-бомбардировочной авиации приходилось много работать в афганском небе. Они наносили бомбовые удары по целям, указанным в боевом распоряжении, осуществляли с воздуха прикрытие наземных войск, вылетали на воздушную разведку. Результаты разведки (обнаруженные караваны, колонны или отдельные автомашины, вооруженные люди на горных тропах) летчики немедленно докладывали и сообщали координаты, а порой и сами, переведя самолет в пикирование, совершали удар.
Однажды Сергей Степанов и его ведомый получили боевое задание подлететь к одному кишлаку, где наземные советские части испытывали затруднения в продвижении, и ударом с воздуха уничтожить банду душманов.
— На подлете к месту мы вышли на связь, и наши, пустив дымовые снаряды, подсветили цель, — говорит летчик. – Бомбы легли в точно обозначенное место. Во время второго захода мы обработали местность пушкой и управляемыми ракетами.
После приземления капитану Степанову сообщили, что точное бомбометание и огневая поддержка обеспечили продвижение войск на стратегически важном направлении.
Летчик Сергей Викторович Степанов служил в Демократической Республике Афганистан больше года. 31 января 1989 года всего за полмесяца до вывода советских войск его эскадрилья взяла курс на Родину. Этот год в Афганистане оставил след 250 боевыми вылетами в летной книжке и орденом Красной Звезды на парадном мундире. А еще памятью, которая и сейчас, спустя 30 лет, иногда не дает спокойно уснуть.
Владимир Лавренов