На прошлой неделе мир отметил восьмидесятую годовщину освобождения Освенцима. В Польше, на территории одного из самых страшных фашистских концлагерей, превращенной после войны в мемориал, прошли траурные мероприятия. Со скорбными лицами несли траурные венки лидеры Франции, Испании, Канады. Одна из самых многочисленных делегаций прибыла из Германии.
Россию на годовщину не позвали. Как будто это не Красная Армия освобождала Освенцим. Как будто не советские воины на руках выносили за ворота с циничным лозунгом «Труд освобождает» полуживых узников, которых не успели уничтожить нацисты. Как будто не осталось никого, кто видел войну своими глазами…
Впрочем, чему удивляться? На Западе давно переписали историю Второй мировой так, как удобно нынешним европейским элитам. Переписали и, кажется, сами поверили в то, что войну выиграли США, а Россия им только немного помогла. А обо всем, что не укладывается в эту формулу, предпочли забыть. Ну что ж, Бог им судья. Главное — чтобы мы знали и помнили, как все было на самом деле, и не только в Освенциме. Тем более что второго февраля исполнилось 80 лет со дня освобождения узников фашистских концлагерей в Фюрстенберге.
Стыдливая память
Если когда-нибудь Вам на глаза попадется труднопроизносимое для русского человека слово Айзенхюттенштадт и Вы захотите узнать, что же это такое, Интернет с готовностью выдаст информацию.
В первой же строке поисковика Вы прочитаете, что Айзенхюттенштадт — это город в Германии, расположенный в земле Бранденбург недалеко от границы с Польшей. Город, название которого буквально означает «город металлургических заводов», был основан в 1950 году в ГДР. В 1953 году в память об И.В. Сталине переименован в Сталинштадт (Шталинштадт). В ноябре 1961 года после XXII съезда КПСС город переименовали в Айзенхюттенштадт. «Одновременно в его состав были включены древний — основанный в XIII веке — городок Фюрстенберг и близлежащая деревня Шёнфлисс». Население города на 2020 год составляло 23 373 человека.
Если же Вы не удовлетворитесь справкой из Википедии, то к Вашим услугам еще несколько статей с интересными подробностями. Так, автор одной из них сосредоточился на строительстве «образцового металлургического комбината, будущего флагмана возрождающейся черной металлургии» послевоенной Германии, который, как планировалось, должен был работать «на польском угле и советской железной руде». («Сталинштадт: такого немецкого города вы еще не видели», 2019).
Другой автор называет Айзенхюттенштадт «образцом социалистического градостроительства» в ГДР, в котором «соединились идиллия маленького городка и активная работа градообразующего предприятия крупной промышленности», и любуется «средневековой исторической застройкой Фюрстенберга с узкими улочками, романтичной рыбной деревней и готической церковью XIV века». «А еще жители очень гордятся тем, что в 2011 и 2014 годах к ним в гости и на экскурсию приезжал голливудский актер Том Хэнкс. Он был поражен: «У этого города потрясающая концепция планировки!». (Айзенхюттенштадт: идеальный город? Скромные германские исследования. 2021).
Но ни в одной из таких статей Вы не прочтете, что в годы войны на территории нынешнего Айзенхюттенштадта (Фюрстенберга) располагалось два концентрационных лагеря, и, если начистоту, то под новым именем просто спрятали грязное прошлое Фюрстенберга. Но в советскую эпоху друзьям по соцлагерю об этом старались не напоминать. Безусловно, это диктовала политика государства, стремившегося делить свои границы с союзниками, а не с противниками. Но была в этом и деликатность и широта русского человека, всегда считавшего, что старое поминать не годится, а лежачего не бьют. Как бывшие «друзья» «отблагодарили» нас за деликатность и щедрость, показали события последних десятилетий.
Пропал без вести — сгинул в концлагере
Так вот, на территории современного Фюрстенберга (того самого милого старинного городка и популярного курорта) и прилегающих к нему деревень в годы войны располагалось два концентрационных лагеря. Сегодня немцы и жители соседних стран приезжают в Фюрстенберг отдохнуть на природе: поплавать на яхте, порыбачить. Гораздо менее популярен другой туристический маршрут — в деревню Равенсбрюк, где с 1939 по 1945 годы находился крупнейший женский концлагерь, настоящая фабрика смерти, а теперь работает мемориальный комплекс. О том, что там творилось, написано достаточно, и мы не будем на этом останавливаться. Отметим только, что читать об этом по-настоящему жутко.
Наш сегодняшний материал посвящен шталагу III В, в котором в годы войны содержались военнопленные, в том числе и из Советского Союза. Вот о нем информации в Сети гораздо меньше — ее можно найти разве что на сайтах «Память народа», «Авиация СГВ» и в публикациях нашего земляка, ветерана Вооруженных Сил России Николая Новоселова, который почти 10 лет занимается поиском воинов Великой Отечественной, большая часть которых не внесена в списки воинских захоронений, а также тех, которые числятся пропавшими без вести.
Итогом этой работы стало несколько книг Николая Новоселова, в которых он опубликовал в общей сложности данные на 12 тысяч солдат и офицеров Красной Армии из числа боевых потерь. Также на своем сайте «Воинские захоронения (братские могилы) Великой Отечественной войны» («Дзен») он разместил данные на десятки тысяч павших солдат и офицеров.
В настоящее время Николай Леонидович работает над статистикой, связанной с гибелью советских военнопленных в концлагерях и перемещением их в другие лагеря. Следует подчеркнуть, что основная часть наших пленных до сих пор и в Книгах памяти, и в данных военкоматов числится как пропавшие без вести, а о некоторых нет даже упоминания. Кстати, среди них есть и наши земляки.
Система, заточенная на уничтожение людей
— Шталаг III В входил в группу лагерей Третьего Берлинского округа, — рассказывает Николай Новоселов. — Лагеря подразделялись на шталаги III A, III B, III C и III D, находившиеся в разных городах Берлинского округа.Литерой А обозначался фильтрационный лагерь, в котором людей сортировали по определенным параметрам: кого сразу на уничтожение в III C, кого — на заводы Siemens, Mercedes, Boeing и прочие в III D, кого — в III B на тяжелые работы в шахтах, на строительстве железных дорог, электростанций и т.д. При этом военнопленных перемещали из одного лагеря в другой как среди группы III, так и отправляли в другие лагеря. Это было очень страшно. Например, я получил данные на одного воина, который прошел девять лагерей, но в конечном итоге вернулся в III B, где и был убит. Что ему пришлось перенести, просто невозможно представить. Через шталаг III B за годы его существования (с 1 октября 1941 по 2 февраля 1945 года) прошло 14524 советских военнопленных, которые получили в нем лагерный номер, а сколько перемещено из других лагерей, можно узнать, только изучив судьбы узников каждого лагеря.
Основная часть военнопленных, поступавших в шталаг III B в октябре-декабре 1941 года, была взята в плен в июле-октябре на Западном фронте: в городах Гомель, Ярцево, Вязьма, Ельня, Смоленск, Дорогобуж, Брянск. Вторая часть — это воины, попавшие в плен на Ленинградском направлении (города Остров, Луга, Порхов, Великие Луки). В январе 1942 года военнопленные поступали с Западного, Южного (Севастополь, Керчь) и с Воронежского фронтов.
Какова была судьба наших военнопленных в шталаге III В? Думаю, читатели имеют представление о фашистских концлагерях, по крайней мере, видели в художественных фильмах. Но бывают случаи, когда цифры красноречивее любых описаний. Приведем некоторые из них.
Пример первый. На момент написания данной статьи Николаю Новоселову удалось установить и обработать данные трех тысяч военнопленных, прошедших через шталаг III В. По результатам исследования, из этих трех тысяч 2020 человек (а это более 67% заключенных) погибли в лагере, причем 1813 похоронены в самом Фюрстенберге. Еще 22 умерли в лазарете. 739 были переведены в другие лагеря. 210 человек (7%) были освобождены в 1945 году частями Красной Армии, и всего девятерым (0,3%) удалось совершить побег.
В шталаге III В не было газовых камер или крематориев — они дымили в нескольких километрах отсюда, в женском лагере. Тем не менее, как видно из приведенных цифр, более чем две трети заключенных погибли в лагере от тяжелой ручной работы, болезней, голода и невыносимых условий содержания. Конечно, по мере продолжения исследования, процентные показатели будут уточняться, но можно предположить, что общая тенденция сохранится, и это не должно повлиять на наши представления о трагедии в Фюрстенберге.
Пример второй. На сайте «Память народа» размещен датированный 1991 годом паспорт захоронения в Фюрстенберге военнопленных. Согласно документу в братской могиле здесь похоронено 4109 советских воинов. При этом известны были имена только 111 из них, а 3998 воинов числятся неизвестными. Однако, опираясь на проведенное исследование, Николай Новоселов считает, что в действительности на территории шталага III В захоронено около девяти тысяч военнопленных.
Есть среди них уроженцы Смоленщины и даже ярцевчане. Из опубликованных данных на 3000 военнопленных, которые удалось восстановить, 73 воина родились на Смоленщине. Вот имена некоторых из них. Может быть, кому-то из наших читателей они покажутся знакомыми.
Ефрейтор Андрей Тимофеевич Понасенков. Родился 27 ноября 1903 года в деревне Кровопусково Ярцевского района. Попал в плен 09 сентября 1941. Погиб 22 января 1942-го. Лагерный номер 60710.
Рядовой Алексей Кузьмич Зайцев. Родился 20 апреля 1897 года в деревне Вертное Духовщинского района. Попал в плен 24 сентября 1941. Погиб 20 февраля 1942-го. Лагерный номер 62666.
Ефрейтор Федор Андреевич Андреев родился 27 декабря 1908 года в Сычевском районе. Попал в плен 05 октября 1941. Погиб 14 марта 1942-го. Лагерный номер 60005.
Рядовой Дмитрий Ефремович Марков. Родился 21 декабря 1913 года в деревне Алексейково Сафоновского района. Попал в плен 18 октября 1941 года. Погиб 26 июля 1942 года. Лагерный номер 61915.
Рядовой Алексей Михайлович Кудряшов. Родился в 1913 году в деревне Старово Смоленской области. Попал в плен 9 октября 1941 года. Погиб в январе 1942 года. Лагерный номер 61523.
Рядовой Григорий Дмитриевич Степченков. Родился 23 марта 1918 года в деревне Ляхтовка Стодолищенского района. Попал в плен 3 октября 1941 года. Погиб 15 декабря 1942 года. Лагерный номер 60336.
Рядовой Николай Владимирович Жуков. Родился 23 декабря 1920 года в деревне Рудаково Холм-Жирковского района. Попал в плен 2 октября 1941 года. Дата гибели неизвестна. Лагерный номер 61795.
И многие другие. Ознакомиться со списками военнопленных, находившихся в шталаге III В, можно в публикациях Николая Новоселова «Воинские захоронения (братские могилы) Великой Отечественной войны».
Пример третий. В своих исследованиях Николай Леонидович приводит различную статистику. Мы решили ее немного дополнить и подсчитали время «проживания» военнопленного в лагере. Среди тысячи произвольно взятых пленных есть те, кто сумел продержаться в лагере по полтора-два года, но таких оказалось мало. А были и такие, кто прожил здесь не более двух дней, как, например, матрос Наум Батраченко из Харьковской области. Вряд ли он попал в шталаг III В тяжелобольным или раненым: сюда таких не направляли. Возможно, не стерпел жестокости или унижения и нарвался на пулю. А скорее всего, поясняет Николай Новоселов, стал жертвой акции устрашения, которую проводили фашисты при поступлении новой партии заключенных. Тогда просто расстреливали какое-то количество узников, чтобы остальные боялись. В основном же люди выживали в III В от трех до девяти месяцев.
— Вся лагерная система была заточена на уничтожение, — говорит Николай Леонидович. — И больше всего было уничтожено в 1942 году, когда лагерь уже не вмещал всех пленных, и потребовалось освобождать площади. Это четко видно при исследовании: если в начале войны заключенные сидели по 200 человек в бараке, то потом — по 500. Также известно, что практиковались расстрелы после побегов.
Практика двойных стандартов
Как мы уже писали выше, шталаг III В был лагерем для военнопленных. Но содержались в нем не только наши воины. Совсем рядом с советскими бараками, за колючей проволокой, находились бараки американских пленных. Подчеркиваю, это был один лагерь, но как различна была в жизнь заключенных в двух его половинах.
Осенью 1945 года военная разведывательная служба США совместно со специалистами Международного комитета Красного Креста подготовила отчет о содержании американских военнопленных в шталаге III В, причем его основой стали показания самих бывших пленных. Ознакомиться с документом можно на сайте: pegasusarchive.org/pow/S3B/cSt_3B_MilInt1Nov45.htm.
Вот несколько цитат из отчета, которые не нуждаются в комментариях.
Условия содержания: «Бараки располагались на расстоянии 20 метров друг от друга, перпендикулярно центральной аллее. За этими бараками был просторный песчаный участок, где военнопленные могли свободно гулять, играть в игры или готовить еду на костре».
Обращение: «Самой серьезной проблемой, с которой столкнулись военнопленные в шталаге lll B, несомненно, было постоянное проведение обысков и конфискация таких предметов, как сигареты, одежда и еда. Никаких зверств не было».
Питание: «В начале 1944 года не было серьезных жалоб на качество питания. Готовили американцы, которые хорошо справлялись с этой задачей. Помимо немецких пайков, военнопленные регулярно получали посылки от Красного Креста, по одной на человека в неделю». Средний немецкий базовый рацион включал в себя, пусть и в недостаточном количестве, мясо, маргарин, сыр, хлеб, сахар, мармелад, крупы, картофель.
«Пятеро немцев были пойманы на краже шоколада, изюма и сигарет из посылок (Красного Креста — ред.). Каждый командир барака назначил своих людей для наблюдения, и после этого ничего не было украдено».
Здравоохранение: «Стоматологических кабинетов было недостаточно, и на весь лагерь был всего один стоматолог-итальянец. Не хватало материалов, особенно для пломбирования зубов. Мужчинам было трудно получить лечение, так как всегда была длинная очередь».
«В декабре 1944 года в лагере был открыт новый военный госпиталь, состоящий из трех новых кирпичных и бетонных бараков. Хирургическое отделение было полностью оборудовано: кабинеты для перевязки ран, операционные для септических и антисептических операций, консультационный кабинет, лаборатории, аптека и комната отдыха для врачей и медицинского персонала».
Работа: «Солдаты копали землю, строили насыпи и выполняли аналогичные работы для немецких железных дорог»; «все сержанты работали добровольно, на них не оказывалось никакого давления, чтобы заставить их работать в командах».
Зарплата: «Рабочие получали минимум 70 пфеннигов в день. Медицинский персонал получал 30 марок в месяц, а старший врач — 96 марок. Эти суммы соответствовали зарплате в немецкой армии, но выплачивались в «лагергельде», а не в немецкой валюте. Выпуск «лагергельдов» прекратился осенью 1944 года, когда суммы, причитавшиеся военнопленным, предположительно были зачислены на их счета Министерством финансов Германии».
Почта: «Американские военнопленные получали по 2 письма и 4 открытки в месяц. Количество писем, которые они могли получать, не ограничивалось».
Благотворительность: «Примерно раз в 3 месяца делегаты Международного Красного Креста и державы-покровительницы посещали лагерь, чтобы изучить условия содержания и выслушать жалобы военнопленных».
Отдых: «В большом бараке располагались театр, библиотека и часовня. В этом здании проводились концерты и лекции. Физическую нагрузку обеспечивали периодические прогулки, занятия бейсболом, футболом, баскетболом, волейболом и другими видами спорта, инвентарь для которых предоставлял YMCA. В помещении PW играли в настольный теннис, карты, шашки и другие игры». Пленные «создали хоровой кружок и хор, а также оркестр из 17 человек. Для военнопленных предлагались образовательные курсы по немецкому, сельскому хозяйству и испанскому языкам».
Согласитесь, читая американский отчет, сложно поверить, что речь идет о том же шталаге, где тысячами уничтожались советские военные, да и вообще — о концлагере. Зато становится ясно, почему «западникам» никогда не понять, через что прошла Россия в годы войны.
Личное дело Николая Новоселова
Возможно, у читателей «Вестей Привопья» возникнет вопрос, чем вызван такой интерес Николая Новоселова к лагерям Берлинского округа и в частности к шталагу III В. Можно сказать, что для нашего сегодняшнего собеседника все началось с обстоятельств сугубо личных: в этом лагере погиб его родной дед Егор Иванович — рядовой Красной Армии, бывший председатель колхоза, отец четверых детей. По данным военкомата, он пропал без вести в феврале 1942 года, однако Николаю Леонидовичу удалось установить, что уже в 1941-м его дед попал в плен под Лугой, прошел три концлагеря и погиб в III В в 1943-м.
Узнать правду о судьбе деда для Николая Новоселова было делом чести — он искал его 10 лет: с 2004-го по 2014-й. За годы поисков перед ним прошли судьбы тысяч советских солдат, так что отказаться от восстановления имен погибших и пропавших без вести было уже невозможно.
Так родилась идея построить систему поиска воинов Великой Отечественной, и с 2015 года Николай Новоселов считает свою работу в этом направлении профессиональной.
— Сначала я изучал события, связанные с обороной и освобождением Ярцева в 1941 и 1943 годах соответственно. В процессе этих исследований оказалось, что имена многих погибших на ярцевской земле воинов не значатся ни на одном памятнике. Это дало толчок к дальнейшей работе: создать систему восстановления имен солдат и офицеров Красной Армии, относящихся к боевым потерям. А уже в последние годы я перешел к концлагерям, — рассказывает Новоселов. — В настоящее время архивы Министерства обороны почти полностью оцифрованы, доступ к ним открыт. Зная, что конкретно и где нужно искать, это можно делать довольно быстро.Также я работаю с сайтом «Память народа» и обобщенным банком данных «Мемориал». Осложняет работу то, что у нас мало правильных паспортов захоронения.
Со временем Николай Леонидович вывел для себя «формулу», которой руководствуется в своих изысканиях: в одно время в одном месте может погибнуть только один солдат одной дивизии с конкретной фамилией, именем и отчеством. И с этим сложно не согласиться.
— Если к этому «треугольнику»: имя, время и место гибели прибавить — еще четвертый критерий — год рождения, то можно быть уверенным почти на 100 процентов, что ты нашел именно того человека, которого искал, — поясняет исследователь. — Сложность в том, что в наших документах часто указан только год рождения бойца, но нет даты. В этом отношении работать с данными военнопленных, находившихся в концлагерях, проще: немцы указывали полную дату рождения заключенного. Плюс к этому появляется пятый, сугубо индивидуальный критерий — лагерный номер, который не менялся даже при переводе из одного лагеря в другой. Если обобщить данные по всем обработанным материалам, то среди этих бойцов останется всего около двух процентов павших без вести. О гибели остальных есть достоверные сведения.
Методика Николая Новоселова реально работает. Сведения, переданные им в военкоматы различных регионов нашей страны, успешно используются. Также к нему регулярно обращаются обычные граждане с просьбой помочь найти пропавшего без вести родственника. Николай Леонидович никому не отказывает, хотя и признается, что времени на это уходит немало.
Помним, годимся, чтим
Сегодня официально пропавшими без вести в Великую Отечественную войну все еще считаются более двух миллионов советских солдат, всего же боевые потери приближаются к 18 миллионам.
— Отработать все эти 18 миллионов силами только Министерства обороны невозможно, — уверен Николай Леонидович. — К этой работе должны подключиться регионы. Например, работа по сверке списков захороненных в концлагере III B, ведется нашими представительством в Германии. В Сибири уже тоже сверяют списки своих воинов, но в большинстве регионов этого не происходит. Что касается Смоленщины, если исходить из того, что от каждого ее района на войну ушло в среднем 10-20 тысяч человек, то отработать их вполне реально. Более того, это долг каждого района. Только так можно получить полную картину по всей стране. Если, конечно, регионам действительно дороги их погибшие земляки.
Еще одна давняя боль Николая Новоселова связана с тем, что имена погибших воинов не всегда правильно и полно указаны на посвященных им мемориалах и обелисках. В этом отношении Николай Леонидович довольно категоричен, считая подобную «небрежность» преступлением по отношению к погибшим воинам. С такой позицию можно соглашаться или не соглашаться, но очевидно одно: нужно сделать все, чтобы имена защитников нашей страны не были забыты, тем более что 2025 год проходит в нашей стране под знаком 80-летия Великой Победы.
Может быть, действительно настало время собрать и систематизировать информацию о ярцевчанах, защищавших нашу Родину: как вернувшихся с победой, так и погибших на фронтах Великой Отечественной. И, конечно, о тех, кто до сих пор числится пропавшим без вести. А заодно навести порядок и на воинских захоронениях, уточнив и откорректировав списки погибших. А для этого всем, для кого память о войне не просто слова, нужно объединить усилия, забыв о прежних разногласиях и спорах. И, конечно же, здесь не обойтись без поддержки окружной Администрации и Ярцевского военкомата.
… В процессе работы над этим статьей мне пришлось довольно глубоко погрузиться в тему: многое прочитать, о многом подумать. Не всегда это было легко, но, безусловно, полезно. Надеюсь побудить к тому же и наших читателей.
И вот еще что. Свои публикации, посвященные восстановлению имен советских воинов, Николай Новоселов обычно завершает словами «Помним. Гордимся. Чтим». Позвольте и мне закончить свою статью теми же словами, адресовав их нашим дедам и прадедам.
Мы помним о том, что вы сделали для нас, да и для всего мира.
Гордимся вашим беспримерным подвигом.
И чтим память о каждом из вас.
Татьяна Филимонова