11 лет ярцевский поисковый отряд «Штурм» несет Вахту Памяти на территории Ярцевского района. За это время ребята подняли 25 самолетов, сбитых в военное лихолетье 1941-1945 гг. В этом году 12 июля на воинском захоронении Поля Памяти с почестями были захоронены останки погибших советских летчиков двух экипажей, найденных годом ранее.
«Там, где трудное и неизвестное, там я ищу себе место.
Там, где речь идет о славе и счастье моего народа,
Там я ищу себе работу…»
Валерий Чкалов
Первый «МиГ-3»
2014 год. Капыревщинское сельское поселение. Недавно созданный ярцевский поисковый отряд «Штурм» работает на местах кровопролитных сражений 1943 года. Вооружившись щупами и лопатами, метр за метром поисковики обследуют размеченный накануне квадрат лесного массива. Капризное осеннее небо то и дело проливается на землю затяжным, моросящим дождем, холодными струями стекающим по уставшим лицам. Мокрая одежда, обувь. На это уже никто не обращает внимания: медлить нельзя. За пару выходных нужно успеть найти свидетельства героического сопротивления тех, благодаря кому у России есть сегодня и завтра. Нужно успеть найти их, оставшихся в земле, неупокоенных и пропавших без вести, не отмеченных званиями и наградами, не услышавших над гранитными могильными плитами слова благодарных потомков. Нельзя оставлять их в земле до следующего года. Они и так слишком долго ждали. Более 70-ти лет с начала Великой Отечественной войны.
Углубляясь в чащу, ребята то и дело вытаскивают из-под ног куски почерневшего, искореженного металла. «Откуда они здесь, в лесной глуши?» — переглядываются бойцы. Поодаль виднеется насыпь, за ней — большой овраг. Спустившись на дно, поисковики обследуют яму металлоискателями. С первых движений оборудование издает характерные при наличии под землей металлических элементов звуки.
Вскоре они уже не сомневаются: внизу что-то есть. Точнее не что-то, а большая металлическая конструкция. Скинув рюкзаки, бойцы достают саперные лопатки. Рассредоточившись по оврагу, они начинают аккуратно снимать намокший дерн. Вскоре по проступающим очертаниям становится понятно: части самолета. Через неделю к этому месту ребята подгоняют трактор и бульдозер.
Когда металлические обломки самолета уже извлечены на поверхность, бойцы обследуют то, что осталось от кабины, пытаясь найти хоть какую-нибудь информацию о членах экипажа. Но следов человеческого присутствия, кажется, нет. Аптечка, документация по эксплуатации мотора и аккумулятора, другая техническая литература. Человеческих останков не обнаружено.
— Слава Богу, — выдыхает командир отряда Николай Кулешов. – Это удача. Пилот остался жив. Будем работать с документами. Будем искать. Мы обязательно его найдем. Обязательно.
Всю зиму поисковики упорно перелопачивают многотомные пласты архивной информации. В разных городах им помогают такие же неравнодушные энтузиасты. Вскоре клубок запутанных событий далеких военных дней начинает распутываться: по номеру двигателя самолета удается установить имя и фамилию пилота. Им оказывается разведчик, командир эскадрильи, капитан Михаил Шагов.
Удается установить, что в 1941 году в небе над Ярцевом два наших самолета: истребитель «Миг-3» и «ЛаГГ-3», проводивших аэроразведку, были атакованы «мессершмиттами». Во время воздушного боя обе машины были сбиты. Когда «Миг-3» начал падать, летчик выпрыгнул с парашютом.
На этом ниточка поиска обрывалась.
— По архивным документам нам удалось установить, что в тот день обе машины не вернулись с боевого задания, — рассказывает Николай Кулешов. — Не дождались в частях и пилотов. То ли летчик найденной нами боевой машины был расстрелян немцами в воздухе, когда приземлялся с парашютом, то ли погиб при переходе линии фронта — пока не известно. Но интересный факт: он был нашим земляком, родился в Гжатске Смоленской области. Мы продолжаем поиск.
В бой ушел и остался
лежать на дороге
На мероприятии, посвященном закрытию «Поискового сезона-2023», в адрес 36-летнего командира поискового отряда «Штурм» Николая Кулешова звучало немало теплых слов благодарности. Свой «юбилейный» 25-й самолет, сбитый в военные годы, он нашел в 2022 году на территории Капыревщинского сельского поселения. Помимо 25 крылатых машин, за 11 лет существования отряда были найдены останки более 400 погибших бойцов, установлены имена 80 пропавших без вести солдат Красной армии.
— Николай Иванович, почему Вы занимаетесь поисковой работой, ведь в 36 лет много других интересов? — поинтересовалась я после окончания церемонии награждения.
— Мне бы не хотелось говорить высокопарные слова, но, думаю, что все, кто когда-либо соприкасался с поиском, меня поймут: воспоминания о той далекой войне до сих пор наполнены горечью несправедливости. Я родился в деревне Кротово. Еще в детстве, играя с ребятишками на перепаханных полях, мы находили гильзы, осколки снарядов, боеприпасы, пробитые каски. Уже тогда приходило осознание: те, кто остался лежать в земле — это часть нас. Наверное, поэтому поисковая работа со временем стала для меня образом жизни.
Навсегда запомню, как в 25 лет в составе поискового отряда «Штурм» я нашел своего первого бойца. Рядовой красноармеец лежал в пяти метрах от дороги, похожей на оживленную трассу Москва-Минск. То есть, днем и ночью по проезжей части летели машины, а он 73 года лежал и ждал, пока его найдут. На останках было полуистлевшее солдатское снаряжение, то есть солдат ушел в бой и так и остался лежать на дороге.
За 11 лет существования отряда у нас сформировался костяк – шесть человек. Все – проверенные, опытные ребята. Несмотря на то, что мы проживаем и работаем в разных городах, с первым весенним теплом собираемся вместе и спешим в леса. Все выходные и праздники для нас – это обычные будни, наполненные поисковой работой. Иногда думаем: все, промокли, закоченели, результат нулевой, до следующего сезона в лес ни ногой. Но уже через пару дней высушившись и отогревшись, снова собираем вещи. По-другому никто из нас уже не может.
Провал, еще провал, еще и еще…
Конец ноября этого года. Около двух недель назад, перед самым снегопадом. Ярцевский район.
Холодный, мелкий дождь моросил с самого утра. К вечеру в сумерках он смешался со снегом и холодным, пронизывающим до самых костей, студеным ветром. Земля, казалось, старалась напитаться живительной влагой перед затяжными холодами. Ловко поворачивая тяжелые рюкзаки то в одну, то в другую сторону, перелезая через упавшие, намокшие деревья «штурмовцы» устало пробирались сквозь густой валежник. В преддверии завершения поискового сезона все последние выходные они проводили в лесу. Сегодня результат был нулевым. Обследовав щупами всю правую сторону леса и прилегавшую к нему окраину поля, уставшими ребята возвращались к машинам.
— Скоро будем дома, — подбодрил командир. – Последние сто метров, ребята. Вон уже наши машины.
Повеселев от предчувствия скорого отдыха, группа двинулась быстрее.
— Стойте! – неожиданно остановился командир через несколько секунд. – Что это?
Он смотрел себе под ноги. Высокие резиновые сапоги утопали в грязи на дне небольшого провала земли. С виду – обычная неровность ландшафта, каких в лесах и на полях встречается немало.
Ребята остановились. Огляделись.
— Смотрите, еще провал, — сказал кто-то из отряда.
— И еще, — послышался голос с другой стороны.
— Нужно проверить, — достал поисковое оборудование Николай.
Щуп сразу уткнулся во что-то твердое. Поисковики переглянулись. Целый день они безрезультатно топтали лесные тропы, а тут… прямо около машины. Неужели они сразу приехали именно туда, куда звали их погибшие?
— Шурфим, — сказал Николай.
На языке поисковиков это означало: копаем.
Быстро скинув рюкзаки и вооружившись фонариками, уже не обращая внимания на усиливавшийся с каждым часом дождь со снегом, поисковый отряд приступил к работе. Вскоре из земли один за другим появились костные останки. Найденные фрагменты были частями рук и ног присыпанных землей людей.
В темноте продолжать поиск не было смысла. Поняв, что, скорее всего, они нашли оставшегося на поле сражения советского солдата, поисковики принимают решение вернуться на это место при первом удобном случае.
Спустя неделю работы возобновляются. С первых минут становится понятно: останки принадлежат не одному человеку. Фрагменты девяти тел удалось поднять на поверхность. Когда кости были выложены на целлофан, поисковая группа огляделась: рядом, в десятке метров чернел еще один провал, за ним еще один и… еще.
Теперь все разглядели: четыре больших провала земли располагались ровным рядком, поблизости ясно просматривались еще около 30 маленьких углублений.
— Когда мы начали обследовать территорию, — вспоминает Николай Иванович, — поняли, что провалы в земле – это наспех вырытые в условиях военного времени братские могилы. Бойцов хоронили целыми группами и по одному. Мы сделали предположение, что это санитарное или госпитальное захоронение. Рядом с одним из бойцов удалось найти медальон образца 1943 года. К сожалению, он был пустым.
Не мы их ищем, а они нас
— Николай Иванович, в каком районе было найдено наибольшее количество бойцов, подбитой техники?
— Мы работаем по следам дивизий, сражавшихся на ярцевской земле в 1941 году. В основном это район Капыревщинского сельского поселения и далее в сторону бывшего совхоза Львовский. Подбитые самолеты находили мы и в болотах, и в лесах, в полях и даже там, где десятилетиями все пашется и сеется. В истории нашего отряда не было ни одного самолета, который удалось бы найти по точным координатам очевидцев, хотя иногда рассказы людей очень помогают. Обычно мы находим военную технику случайно. На каких-то участках начинают попадаться алюминиевые осколки, проржавевшие части обшивки, бортовые элементы. Начинаем разрабатывать отдельный квадрат. Иногда на это уходит два-три года, потому что зачастую корпус летной техники не лежит на поверхности, а скрыт глубоко под землей. Бывает и так, что пока мы ищем один самолет, находим другой.
Первые самолеты, которые нам удавалось обнаружить, относились к истребителям. При падении они уходили под землю на пять-шесть метров. В случаях, когда самолет шел на вынужденную посадку, поиск был верховым. Часто летчики подбитых в воздухе самолетов стремились сохранить боевую машину. Многие пилоты сгорали заживо, так и не успев покинуть кабины.
В следующем году мы будем работать как раз на таком месте падения, где весь экипаж сгорел заживо, сумев посадить машину. Мы нашли самолет на глубине около 50 сантиметров. Локализовали конкретное место, нашли останки амуниции летчика, пристежные парашютные системы. Парашюта без летчика не может быть, поэтому мы думаем, что экипаж остался внутри самолета. С таянием снега поисковые работы возобновятся.
— Насколько для поисковых отрядов важны воспоминания очевидцев?
— Важны любые свидетельства. Однажды бабушка, которая проживала в ярцевском доме-интернате, рассказала бойцу отряда «Штурм», что во время войны видела, как горящий самолет упал на болота. Мы организовали поиск в этом направлении. И… нашли. Машина лежала прямо на поверхности, даже в землю не ушла. Оказывается, об этом самолете знали многие местные жители. Они неоднократно ходили в лес, обходя это место стороной. Мы нашли номера самолета. Позже с их помощью удалось установить, что весь экипаж остался жив. Летчики покинули кабину.
В связи с этим мне бы хотелось обратиться к читателям «Вестей Привопья», которые имеют хоть малейшую информацию о местах падения боевых машин, летавших в небе над Ярцевским районом в 1941-1945 годах. Если у вас есть такие данные, вы были очевидцами событий или, может быть, родственники и знакомые рассказывали вам подобные истории, сообщите об этом бойцам нашего отряда. Мы обязательно проверим каждый факт. Телефон 8-920-338-80-24 или 7-17-65.
— А на территории других районов Вы работаете?
— Да. Один из местных краеведов, работающих на территории Смоленской области, вышел на нас и поделился воспоминаниями, оставшимися у него с детства. Мужчина уверял, что помнит материнские рассказы о горевшем самолете, упавшем в озеро. За Смоленском, в районе города Красный, недалеко от границы с Беларусью, он показал место, где предположительно может находиться машина. Конечно, со временем это озеро превратилось в глубокое болото. Поверхностный слой воды там составляет около пяти-семи метров. Мы ждем холодов, чтобы проверить эту информацию.
Еще не все пришли с войны
Жительница города Александров Владимирской области Нина Николаевна Волкова всю жизнь искала своего не вернувшегося с войны дядю. В 2015 году, получив ответы на очередные запросы, сделанные в Смоленскую область, где в военное время базировалась его летная часть, она писала близким: «В музее города Ярцево есть банк данных на тех, чьи останки нашли поисковые отряды. Останки нашего дяди Миши на сегодня еще не найдены». Между строк этого сообщения читается: «Значит, он еще жив. Может быть жив. Я верю. Каждый день мы ждем хоть какой-нибудь весточки о нем».
Всю жизнь Нина Николаевна посвятила поиску дяди. Она написала книгу о героях Великой Отечественной и продала дом, чтобы ее издать.
Она неоднократно бывала в Ярцеве в поиске следов без вести пропавшего родственника. Но тогда на территории Ярцевского района следы обрывались. Дальше была неизвестность, которая день за днем терзала еще больше, чем однажды пережитое и оплаканное известие о смерти.
Спустя семь лет вся Смоленская область, вся Россия узнает, что дядя Миша – это Михаил Алексеевич Цырков, легендарный штурман бомбардировщика «ДБ-3Ф», который вылетел с военного аэродрома в 1941 году и не вернулся. Его останки и личные вещи будут найдены бойцами ярцевского отряда «Штурм» в 2019-м.
Вместе с ним будут подняты останки воентехника 2-го ранга Николая Васильевича Челпанова – 1914 года рождения, уроженца Ленинградской области и радиста Саввы Георгиевича Грановского. Прощание с ними состоится 12 июля 2022-го на ярцевском Поле Памяти.
90-летняя Нина Николаевна не сможет лично присутствовать на таком важном мероприятии. Спустя неделю после захоронения останков дорогого для нее человека ее жизнь оборвется.
«ДБ-3Ф»
Февраль 2019-го. Раннее утро. В труднопроходимой болотистой местности лесного массива пятеро штурмовцев раскапывают глубокие, наметенные сугробы. Поисковики специально ждали холодов: несколько лет, ведя поисковые работы в этом районе, то и дело они натыкались на обгоревшие куски алюминия, значит, где-то поблизости могла находиться военная техника, оставшаяся со времен Великой Отечественной. После того, как ребята случайно обнаружили заднюю стойку шасси, уверенность в том, что здесь лежит самолет, не покидала.
Незадолго до этого летом и осенью 2019-го здесь, в ярцевских болотах они подняли останки пятерых солдат Красной армии и наткнулись на углубление, по форме напоминавшее воронку. Яма до краев была залита грязной болотной водой. Когда ребята вычерпали застоявшуюся жижу и обследовали поверхность металлоискателями, земля «загудела». На глубине 1 метра 60 сантиметров щупы лязгали о металл.
Студеным февральским утром они работали на месте вручную. Предварительно очистив воронку от снега, сантиметр за сантиметром лопаты вгрызались в мерзлую землю. Работы осложнялись еще и тем, что, несмотря на мороз, дно ямы то и дело затапливали подземные воды. Спустя несколько часов штурмовцы поняли: нужна техника. Решение не откладывать работы до весны поддержали все. Вскоре на месте заработали трактор и экскаватор.
С первых погружений стального ковша в землю предположения подтвердились: ярцевские болота скрывают крылатую машину. Вскоре на поверхности проступила искореженная обшивка.
— Так как для нашего отряда этот самолет был уже не первым, — вспоминает Николай Кулешов, — мы сразу определились, с чего начинать подъем. Сначала докопались до остатков правого мотора: его подгоревшие части были раздроблены. Потом из земли извлекли винт, его лопасти сохранились хорошо и были почти не тронуты временем. На это ушли сутки. Мы боялись пропустить важные детали, поэтому всю дальнейшую работу проводили вручную. Сантиметр за сантиметром мы откапывали советский бомбардировщик. Вскоре было установлено: «ДБ-3Ф».
По углу падения поисковики поняли: в далеком 1941-м подбитая машина пыталась дотянуть до своих. Летчик возвращался на военный аэродром.
Пять дней работал поисковый отряд, разгребая месиво из металла, алюминия, керосина и технических масел. Вскоре на свет показался рваный ранец пилота, с упакованным в нем парашютом. Шелковая материя сохранилась хорошо. По отчетливым оттискам на кромке удалось установить: произведены парашюты в 1938-м.
Вслед за ним поисковики извлекли останки пилота. Как удалось определить позже – это был штурман Михаил Цырков.
В хвостовой части также с парашютом за спиной был обнаружен стрелок. В кармане его летной куртки лежали хорошо сохранившиеся документы: удостоверение личности, пропуск на аэродром на имя Николая Челпанова,_ квитанции денежных переводов, кошелек с парой купюр, несколько монет, письма домой.
— На четвертый день в «брюхе» самолета был обнаружен третий член экипажа, — рассказывает Николай Кулешов. – Во время удара боевой машины о землю тело радиста зажало в своеобразном металлическом туннеле, поэтому оно получило наименьшие повреждения. Основной удар на себя принял штурман, который указывал путь, потому что на самолетах того времени кресло штурмана находилось в носовой части. Это место представляло собой обшитую алюминием и оргстеклом обзорную кабину.
Позже по документам мы установили личности всех трех членов экипажа. С привязкой к номерам самолета и моторов эти данные подтвердились справками, присланными из Центрального архива Министерства Обороны России. 83 года все трое числились пропавшими без вести.Теперь все они: штурман лейтенант Михаил Алексеевич Цырков — уроженец села Заречье Киржачского района Ивановской (Владимирской) области, 1914 года рождения, воздушный стрелок, воентехник 2-го ранга Николай Васильевич Челпанов — уроженец Ленинградской области, 1914 года рождения и одессит стрелок-радист Савва Георгиевич Грановский, 1918 года рождения не без вести пропавшие, а героически погибшие.
Герой Советского Союза Петр Храпов
В соответствии с боевым заданием бомбардировщик «ДБ-3Ф» и истребитель «ЛаГГ-3», входившие в состав 51 го авиаполка и вылетевшие 27 июля 1941 года с военного аэродрома, должны были бомбить стратегически важные объекты. Как указано в документах «осуществить бомбометание в районе Ярцево-Духовщина». Но это был единичный случай. В 1941 году советская дальняя бомбардировочная авиация еще не прикрывалась истребительной, поэтому, когда навстречу советским самолетам вылетели «мессеры», дополнительной поддержки у наших не было.Немцы окружили наши боевые машины и обстреляли их. Советские летчики вели неравный бой: на месте крушения самолета было найдено большое количество отстрелянных боеприпасов, ни одного целого боевого комплекта. Экипаж отстреливался до последнего патрона. Немецкие пули повредили правый двигатель «ДБ-3Ф». Самолет сорвался в крутое пике.
Позже поисковикам удалось установить, что в кабине найденного «ДБ-3Ф» был четвертый член экипажа, которому удалось спастись.
— Большинство самолетов того времени были сконструированы таким образом, что единственным, кто мог бесприпятственно покинуть борт в случае падения, был летчик. Вот его и выбросило воздушным потоком за борт. Нам удалось установить, что при падении летчик был в сознании. Он пытался раскрыть парашют, который заклинило. В результате, парашют раскрылся, но у самой земли. Летчик упал в поле, получив серьезные травмы. Там его нашли две девушки, проживавшие поблизости. Они помогли ему добраться до партизан. В скором времени партизаны переправили нашего бойца через линию фронта, в родную часть. До конца войны он продолжал летать в составе дальней бомбардировочной авиации. В 1945 году ему было присвоено почетное звание Героя Советского Союза. Этим Героем оказался Петр Иванович Храпов.
К апрелю 1945 года гвардии майор Пётр Храпов командовал эскадрильей 16-го гвардейского бомбардировочного авиаполка 18-й воздушной армии. К тому времени он совершил 243 боевых вылета на бомбардировку скоплений боевой техники и живой силы противника, его самых важных объектов.
Вместе с останками экипажа бомбардировщика «ДБ-3Ф» на воинском кладбище города Ярцева земле были преданы останки пока неизвестного летчика истребителя, погибшего в воздушном бою при освобождении Смоленской области в августе 1943 года. Место падения самолета «Як-9Т» было найдено и обследовано ярцевским поисковым отрядом «Рядовой». Поиск продолжается.
Надежда Данюшина